Настя Голд:
Когда мы начали хорошо общаться с Алёной, я говорила о рамках. Они, вроде как, поначалу их соблюдали. Я какие-то моменты замечала, но думала, ладно, люди так быстро не меняются, постепенно они отойдут друг от друга и не будут так тесно общаться. Но всё, что я наблюдала, это постепенное стирание рамок. Алёна могла себе позволить подойти обнять моего мужчину, поцеловать его в щёчку, пофлиртовать (они там бегали друг за другом вокруг стола, когда агитировали за её Дениса). Мне это всё неприятно! Плюс они ещё перемывают мне кости. Алёна говорит, что меня поддерживает. А потом я в эфирах смотрю, как они с Ильёй меня обсуждают, и она говорит: «Не понимаю, что ей ещё надо». Хотя сама вела себя так же, когда ей не хватало внимания от Яббарова. Она истерила, дралась с ним, но меня, видите ли, не понимает.
В общем, я приняла решение не общаться с Рапунцель, потому что не хочу этого лицемерия. Мне кажется, Алёна самоутверждается за счёт того, что держит Илью возле себя. Ведь она вроде как вся преображается, лучше становится, не истерит. Очень обидно, потому что я искренне, по-настоящему отношусь к ребёнку. Но она мать и имеет право. То, что мне сейчас пытаются приписать, якобы я против Богдана — далеко не так. Я говорила, что мне не хватает внимания от моего мужчины, и стала замечать, что у них с Алёной такое неприятное общение. От этого они начали делать непонятные выводы, якобы мне неприятно смотреть, как Илья играет с ребёнком.
Наоборот, когда я смотрела на него, говорила: «Мне так нравится, как ты с Богдашкой играешь, ты будешь хорошим отцом для наших детей». Мне было приятно и самой с ним играться, какие-то подарочки ему дарить. Обсуждать, куда мы его поведём, когда будет тепло. Мы хотели малыша куда-то сводить погулять.
